28 августа. Успение. Дожинки, обжинки, оспожинки

УСПЕНИЕ

ДОЖИНКИ, ОБЖИНКИ, ОСПОЖИНКИ

Ласточки отлетают.

Начало бабьего лета (до 11 сентября).

С Успенья солнце засыпается.

Молодое бабье лето начинается, а солнце засыпается.

На Успенье огурцы солить,

На Сергия (8 октября) капусту рубить.

Озимь сей за три дня до Успенья и три после Успенья.

До Петрова дня взорать, до Ильина заборонить.

До Спаса посеять.

До Успения пахать – лишнюю копну нажать.

Успенье – дожинки.

Успенье – окончание жатвы, складчины, братское пиво.

Акулина, тетушка,

Тяжела работушка.

Всё покосы, нивушка,

Болит моя спинушка.

Как по осени ломала

Красную калинушку,

Во полях снопы вязала —

Надломила спинушку.

Жала я с утра до ноченьки

Пшеницу да овес,

Только девке хлеба белого

Поесть не удалось.

Девушки вы, девушки,

Молоденькие жнеюшки,

Дожинайте в поле рожь,

Придет к вам скоро молодежь.

Оканчивается уборка и посев озимого хлеба. Начинается Успенский пост. «Однако ж на это нечего смотреть: лучше работать, чем хлебу в поле лежать да по-пустому пропа­дать».

Пост Успенский называется спожинками.

Закончив   жатву,   женщины   приговаривали:   «Кто   па­хал — тому силку, а кто сеял — тому две, а кто жал — тому все».

По завершении работ, жнеи катались по ниве со сло­вами:

Жнивка,жнивка,

Отдай мою силку:

На пест

На колотило,

На молотило,

На кривое веретено!

Друг друга поздравляли с окончанием жатвы:

Ох, и слава богу,

Что жито пожали!

Что жито пожали

И в копы поклали:

На гумне стогами,

В клети закромами,

А с печи пирогами.

По старому общерусскому обычаю па поле оставляли не­большую горсть  несрезанных колосьев,   перевязывали их лен­той — «завивали бороду» — и приговаривали: «Дай бог, чтобы на другое лето был хороший урожай!»

Уж мы вьем, вьем бороду

У Гаврилы на поли,

Завиваем бороду

У Васильевича да на широком,

У Васильевича да на широком.

На нивы великой,

На полосы широкой,

Да на горы на высокой,

На земли чернопахатной,

На землицы на пахотной.

Вейся, вейся, борода,

Бородушка, вейся,

Сусек, наполняйся!

Оставляя несколько несжатых колосьев, жнеи надеялись вернуть земле силу, потраченную ей на выращивание урожая. Чтобы усилить это действие, «бороду» украшали (перевязыва­ли) лентой, свивали в венок, пригибали его к земле и слегка присыпали землей, прикапывали; под эти стебли клали хлеб с солью, низко кланялись и скрепляли сделанное словами:

— Вот тебе, Илья, борода, на лето уроди нам ржи да овса!

-----Батюшка Илья-борода!   Уроди   ржи,   овса,   ячменя и пшеницы!

Егорий, приходи,

Коня приводи,

И наших коней корми,

И овечку корми,

И коровку корми!

Нивка, нивка,

Отдай мою силку!

Ну я тебя жала,

И силку потеряла!

Жнивка, жнивка,

Отдай мою силку

На яровинку,

На овес, на гречиху,

На конопельки!

Чтоб мне постараться,

Конопелек набраться!

Последний сноп молча жали. Девушки жали сноп-молчанушку: если заговорят, жених будет слепой (Костром­ская губ.).

Последний сноп связывается специально сделанным свиточком, хозяйка присаживается на сноп и приговаривает: «Ржица-матушка, народи на лето получше этой, а если такой, то не надо никакой».

Последний сжатый сноп — «именинник», он пользуется особым почетом: его наряжают в сарафан или обвивают сит­цевыми платками и с песнями несут на пир честной, называ­емый «складчинами» или «братчинами», так как устраивается он на собранные со всего мира деревенские деньги.

Последний сноп ставят на тябло, под иконы. Затем дела­ют из яиц пожинальницу (яичницу). Последний сноп овсяной жнивы на Покров скармливают скотине или дают курам, овцам, свиньям, коровам и лошадям — всем по горсточке (Ко­стромская губ.).

Во многих местах последний сноп сохраняется до Нового года.

Наиболее рельефно товарищеское начало проявляется в так называемых «выжанках», во взаимопомощи при оконча­нии жатвы. Единственным вознаграждением лиц, явившихся на «выжанку», служит угощение... Заранее оповещается, что у такого-то тогда-то будет «выжанка»... Женщины охотно идут на «выжанку», имея в виду несколько повеселиться в разгар полевых работ, обеспечить себе подобную же по­мощь… Работают с песнями и шутками, один другого под­бодряя. Успех работы при этом бывает настолько велик, что иные оставляют к «выжанке» добрую пеловину всей своей жатвы (Архангельская губ.).

Когда возвращались с поля, входя в дом, говорили:

Жали — пожали, Три пряди нажали.

Первая прядь — на еду,

Вторая прядь — на семена,

Третья прядь — про запас.

(Пинежъе.)

Жнеи передавали хозяину с хозяйкой венок, сплетенный из колосьев. Венок этот хранился в переднем углу избы.

Петрушечка господырёк!

Отгреби-тко свой роёк!

Отсыти ты нам сыты,

Жней за стол усади.

Жней за стол усади,

Пива-меду поднеси!

Ты напой меня, жнею,—

Я те песенку спою.

В конце застолья благодарили хозяина с хозяйкой за угощение:

Ай, спасибо хозяину

За мягкие пирожки!

Ай, спасибо тому. Кто хозяин в дому!

Ой, лели, ой что лели,

За мягкие пирожки!

Ой, лели, ой что лели,

Ой что лелюшки мои!

Выше-выше ясный месяц

За всех облаков,

Лучше-лучше наш хозяин

За всех мужиков!

Он умеет, он умеет

Поле полевать,

Он умеет, он умеет

Жнеек чествовать.

(Смоленщина)

В конце дня, прощаясь, исполняли последнюю песню:

Дожали, дожили,

Оспожинки встретили,

Коровая почали,

Толокна процведали.

Гостей угостили,

Богу помолились!

Хлебушко, расти!

Времечко, лети, лети!

До новой весны,

До нового лета,

До нового хлеба!